Татьяна Аксёнова-Бернар

ГИМН ВЕРБОХЛЁСТУ

Хлещи, вербальный вербохлёст!
Презреем рифмы «пост» и «мост»,
ведущий от земли до звёзд!
Сломаем вербы,
Что в роли пальмовых ветвей,
Как сборщик податей Матвей
Нам объяснил, и он правей, наверно?
– Дерзай, вербальный вербохлёст! –
Воскликнул дрозд, поддакнул клёст,
Весть подхватил скворец, понёс,
Как песню, зяблик!
И мир наполнил птичий хор:
«На Вербное так – с давних пор!..
На Пасху пьют птенцы кагор
по капле!»
И повсеместно понеслось:
– Царит вербальный вербохлёст!
К нам едет на Осле Христос,
слетелись птахи!..
Звучи, вербальный вербохлёст
Поэзией любви взахлёб:
Анапест, дактиль, перекрёст-ком –
– амфибрахий!..

СКАЗОЧКИ УЖАСНЫЕ

«Сказка – ложь, да в ней – намёк…»
А.С. Пушкин

1

Если сон растаявшею птицей
Устремится в тёплые края,
Я сварю воронам чечевицу –
Пусть подавятся, её клюя!

Пусть не каркнет ни одна зараза,
Что тревожный сон мой – не к добру:
Я сама поверила не сразу
В то, что на неделе не умру!

Соль солью на тряпку, пол помою,
Чтобы все напасти – за порог!
Чтобы снова стать самой собою –
От беды что ж не предостерёг?..

Ты спаси меня, царевич, прежде,
Чем успеют жизнь мою забрать:
На тебя сейчас одна надежда.
Невозможно прочим доверять!

А не то, от зависти пьянея,
Нарушая сказочный завет,
Шкурку бросят в печь, и сон – за нею,
И возврата краденому – нет!

II

Мелет Емеля вторую неделю,
Мелко летит крупа…
В проруби звёзды наживкой редели,
Щука была скупа…

Не до посулов ей, не до посылов –
Сверху так намело,
Что если б вытащил кто – попросила б
Ведьмино помело!

И улетела б! Емеля, икая,
Всё на печи лежал,
Не понимая – откуда такая
Гордость у падежа:

«Чем тут гордиться?» – смеялись черти.
«Ленью, а чем ещё?»
Вспомнил об иностранке Герде,
Слёзы утёр со щёк:

«Вот ведь, всё ищет бродягу Кая!..
Я ж на лежанке – тут!»
В проруби щука звездой мелькает,
Снежный ловя салют…

Словно безволен и обездвижен –
Не разогнать ворон!
Слёзы стекают всё ниже и ниже –
Действует приворот, –

Мелет Емеля всю чушь собачью,
Смотрит соседке в рот…
Герду б любил – поступил иначе,
Действует приворот!

Даже не встать за водой на прорубь,
Щуку не изловить!
Гордую лень победить попробуй,
Герду посмей любить!

ОСЕННЕЕ

На зыбкой грани всё бессмысленно,
И все потуги – сгоряча,
Как стайка, что вспугнули выстрелом,
так листья выспренно кричат…
Кружатся странными законами,
без притяженья, вне границ,
Все лица кажутся знакомыми,
напоминающие птиц…
Пробудит память мимолётная
происходившее давно,
И отмотает плёнка лёгкая
былое юности кино…
Пребудет вечное, беспечное,
то состоянье куража,
Когда на полосу, на встречную
вдруг вылетит твоя душа…
Мы с ней, конечно, не узнаемся,
раскланяемся и айда –
На зыбкой грани потеряемся
и не найдёмся никогда!..
И вновь захочется до судорог
и поцелуев, и цветов!
Но остужающая, мудрая,
приходит осень к нам за то,
Что не смогли сберечь весеннее,
не удержали тот порыв,
Что мог бы вдохновить Есенина
на продолжение игры…

БИЗОНЫ

А в воинских частях и в гарнизонах
Солдаты обуваются в «бизоны» –
Такие, по уставу, сапоги

По кость берцовую, иначе – «берцы»…
А во дворе Литинститута – Герцен
Разбужен декабристами! Мозги

Всё пудрят нам великою идеей…
А я у сына в госпитале. Где я?
И на каком краю мой перевес?

Под коромыслом лет – прямее станом!
Да я ему не сапоги достану –
Весь Южный Крест, пока не надоест

Ему «играть» в защитников России!
Мы их рожали, гордые, растили
Поэтому, поэты, сыновей,

Чтоб никогда не вымерли бизоны
У нашей геопатогенной зоны,
Которой нет и не было новей.

И, в то же время, в этой Птице-Тройке,
По-старому: гулянки да попойки,
Дороги, дураки, ворье, хамье…

А в воинских частях – всё по уставу:
Идут «бизоны» тихо и устало –
Оборонять отечество своё.

***

Покуда мы живы –
Тяжёлый трёхдольник Некрасова
Литанией русской
тревожит посевы земли!

И, будучи лживым,
Возводит лихую напраслину
На нас в захолустье
Европы народ, что глумлив,

За то, что мы живы!
За это – анафема! Горе нам!
Но сунься с мечом –
Так, наверно, сотрём в порошок…

А если паршиво –
Споём Аполлона Григорьева –
Плач по семиструнной Руси,
кому здесь хорошо!

Не точим ножи мы –
В хозяйстве не надобны, вроде бы.
Руками хлеба преломляем,
достав из печи…

Покуда мы живы,
Мы счастливы счастьем юродивым -
Любить свою родину,
Лишь рукава засучив…

РИЖАННКА-ПАРИЖАНКА

Non, je ne regrette rien (Из песни Эдит Пиаф)
Мишель Уокер

Рижанка-парижанка – лукавые глаза…
Мне ничего не жалко: не поверну назад!
Не отмотаешь юность в мои шестнадцать лет!
Воскликнешь: «Ты вернулась?». А я отвечу: «Нет!»
Раскинешь мне объятья, чтоб ехала домой
В парижском, новом платье, к тебе, любимый мой…
А я девчонкой дерзкой каштаны ем с Фьори,
И возвращаюсь в детство, что там ни говори!
Корицей пахнет кофе и яблочный пирог…
Рисует Пьер мой профиль, что ты не уберёг.
Я «Аккордеониста» пою, почти Пиаф!
И снова – в Ригу быстро, штанишки закатав.
Весною пахнет «Дзинтарс» – излюбленный парфюм.
Зима, давай, вези нас от беспросветных дум
В жемчужину модерна, в готический купаж,
Хоть Даугава скверно народ встречает наш…
Но я же не топиться по мостовой спешу,
А доверяю лица – перу, карандашу,
Чечёткой сыплю длинной, что стэпом назовут!
Я в кепи шестиклинной, я ненадолго тут,
Как в юности и в детстве, смешная егоза…
Желают отвертеться лукавые глаза.
Платочек свой пожамкав, я промокну слезу,
Рижанку-парижанку обратно увезу!

***

Нависло небо над равниною
Холщово-бурою рваниною,
Сквозь дыры сыплется труха…
Где ты, бездушная метелица?
А небо – не мычит, не телится!
Коптящим воском в доме теплится
Предощущение стиха.

Горит моя свеча еловая,
В окне как будто намалёвана,
В морозной вышивке – стекло.
Кто по ночам плетёт узорочье?
Чей почерк столь безоговорочен,
Что помощи живые поручни
Едва ли выправят наклон?

Как больно мой дрожащий колокол
Стучит в груди и тащит волоком
Изнанку зимних облаков!
Наверно, сердце с неба спустится
В тиши, как бабочка-капустница
Или коптящим воском к устьицу
Сбежит однажды молоко?

Где смерть, холодная и лютая?
Стою, со сном реальность путая,
Под нищим небом из прорех,
И не вымаливаю милости!
Ах, до того договорилась я,
Что плод любви бывает гнилостен,
Как непростительнейший грех!

ДОМОВОГО ЛИ ХОРОНЯТ

Кто поздно ходит, тот – сам себе шкодит,
Кто рано встаёт – тому Бог даёт.

народная пословица

Мчит по кругу снег на перекрёстке:
Черти землю гнут в бараний рог.
В час ночной, безоблачно и просто,
Спит на печке добродушный Бог.

Нынче стали сны калейдоскопны,
Точно полнолунная пурга,
Слепят немигающие окна –
В пору – не удариться ль в бега?

Да куда сбежишь в такую пору?
В нору, в прорубь спрятаться – забудь!
Мыслей промельк, словно поезд скорый,
Поросёнком взвизгивает путь…

И от этих звуков, скрипов, визгов,
(К ним оглох чадящий дома люд!)
Кажется, что со свету ты изгнан
Или ведьму замуж выдают!..

Ветер крутит снег на перекрёстке
Ведьминой воронкой, колесом.
Домовёнок в зипуне неброском
Сыплет соль на чей-то рваный сон…

Кто не поздно лёг, того, конечно,
Утром гладит Бог по голове,
Раздаёт по прянику безгрешным -
Тем, кто за ночь не осоловел.

В РУССКИХ ПЕСНЯХ ПОЭЗИЯ ЕСТЬ

Памяти Алексея Фатьянова

«Не тревожьте солдат, соловьи!..
Пусть солдаты немного поспят»,
Не свивайте вы гнёзда свои,
Не высиживайте соловьят!

Отлетевшие души живых,
Неживых – слышат вашу весну,
И тревоги исполненный миг
Не способствует вечному сну…

А судьбы человеческой суть –
Вся – фатьяновских песен в словах:
Где огарочек теплится чуть –
Не уснуть в разливных соловьях!

Излучает поэзию песнь,
Трагедийной полна глубины…
В русских песнях поэзия есть,
Защитившая мир от войны.

Раздаётся знакомый мотив –
И в холодном тепле блиндажа
Оживает фатьяновский миф –
Устремляется к небу душа…

Снится майским, тальяночным днём,
Что дорога до дома – пряма,
Где в рифмованном сказе о нём –
Черноглазая сводит с ума!