ТАТЬЯНА САВИНОВА

НИ В ОДНОМ ИЗ МУЗЕЕВ

БАЛАКЛАВА. СЛЕДЫ

1

Знаю давно по слухам (слухам немало лет!),
Что балаклавским бухтам не изменял мой дед,
Он в Балаклаву ездил, видно, как в божий рай,
Ну, ведь ему за что-то так полюбился край?
Что там такого было, мне не узнать теперь.
Что его так манило? В это закрыта дверь…
Был он не избалован, не приводили в транс
Ни безмятежный транспорт – конки и дилижанс,
Ни кружевные платья (вечно в пыли подол!),
И ни нытьё детишек, ни станционный стол.

Мне повезёт. Я верю, там мне привидится мир,
Что представлялся деду, как византийский пир.
Может, на старом фото, где мой отец – малыш,
Надо искать подсказки? Надо всмотреться лишь,
Надо искать приметы. Спрашивать каждый камень
И увидать, что скрыто веком, что между нами.

2

Крошатся и исчезают старые камни Чембало.
Дети тех стен касались, бегали среди них.
Как быстротечно время! Как остаётся мало
Даже камней, что помнят те золотые дни.
Помнит балкон в отеле, как по стене отвесной,
Как на этаж свой в номер выпивший лез Куприн,
А полисмен, конечно, долг выполнял свой честно, –
Поднял весь город свистом, город не спал до зари.

Утром, узнав об этом, дед умирал от смеха,
Верите – хохотали солнечные лучи!
Памятник Куприну знает про ту потеху,
Что же он мне расскажет? Медный Куприн молчит.

Всё, что бывало с дедом, – всё оно вдаль уплыло.
Ни воскресить, ни вспомнить голос, лицо и жест.
Только могу представить, как хорошо там было, –
Нынче меня коснулась аура этих мест.

Мало я знаю о деде, вот и ищу приметы.
Будит меня ночами стук одинокой кареты.

Я – РЕБЁНОК ВОЙНЫ

Я – ребёнок войны.
На восьмом-то десятке – ребёнок.
Нас учили не ныть
И не клянчить у мамы конфет.

Я ребёнок войны
И её ощущала с пелёнок.
Нас спасали солдаты,
Сажая на грязный лафет,

Нам дарили путёвку,
С которой живём и поныне,
Прикрываясь подушкой,
Когда начинался налёт,

Вместо чёрного небо
Так редко мы видели синим.
Мы не знали о детях,
Ушедших под ладожский лёд.

Малыши, мы, конечно,
И сводок читать не умели,
Просто верили взрослым,
Что фрицы получат сполна.

Со стола лишней крошки просить
Никогда мы не смели,
Потому что война.
Ох, и долгая эта война.

Но потом, наконец!
Над широкой Москвою-рекою
Расплескался салют,
Как пророчили детские сны.
Я стояла – ребёнок войны –
И махала рукою
Всем на свете!
От счастья,
Что – слышите –
Нету войны!

ВСПОМНИ!

Продуктовые карточки,
    может быть, помните?
Голодные дни
    вспоминаешь сразу.
На почётном месте
    в нетопленой комнате
Их хранили родители
    пуще глаза.

Ни в одном из музеев
    вы не найдёте
Этих жизненно важных
    серых клочков,
Потому что с тонкими
    шейками дети
Выедали буквально их
    до корешков.

ОСКОЛОК СМЕРТИ

Война. Мы вышли из убежищ:
На время дали нам «отбой».
Надежда вскорости забрезжит,
Что возвратимся мы домой,

Уедем в Харьков из Тбилиси
И отопрём родную дверь.
И голубеющие выси
Совсем не страшные теперь.

И я верчусь в руках у мамы –
С руки на руку, вниз и вверх,
Ребёнку неизвестны драмы,
Которые коснулись всех,

Тянусь к акации зацветшей…
А у беды немало дел:
Под запоздалый свист зловещий
Кусочек смерти прилетел.

Рукавчик маленький прорезал,
Упал, потух – и все дела!..
Была тогда я слишком резвой –
Себе погибнуть не дала.

Он не испортил ясный полдень,
Меня он не поранил, нет!
Ещё, горячий, папа поднял
Немецкий тот подарок мне…

И оказался путь мой долог,
Забылись дни лихие те…
Куда-то делся тот осколок,
Что прямо в голову летел.

ПОЛЫНЬ

Покуда видит глаз, она растёт,
Лимонная полынь степного края
И, вытесняя полчища курая,
Главенствует в Крыму который год.

Откуда столько горечи в земле?
Её топтали, жгли и предавали,
Её не берегли и продавали.
Так продолжалось очень много лет

И стало столько горечи в земле,
Что изошла печаль её полынью,
До горизонта, мощная, отныне
Она стоит, где мог стоять бы хлеб.

Полынь передо мной и позади.
Серебряные в поле многоточья.
Она ещё сильнее пахнет ночью,
Поговори же с ней, не уходи.

В земле таинственные есть сусеки.
Лишь ей одной известно, что там есть,
Не только же отчаянье и месть,
Солёных горьких слёз людские реки, –

В простых, невзрачных вроде бы кустах
Сокрыта исцеляющая сила.
Земля давно людей своих простила,
Лечила, прогоняя боль и страх.

Мы виноваты все. Куда ни кинь.
Мы не уважили родное поле,
Ему мы столько причинили горя!
И нескончаема в полях полынь…