АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО 

ЧЕЛОВЕК ИГРАЮЩИЙ В ПОЭТИКЕ АЛЕКСАНДРА СОБОЛЕВА
(Александр Соболев, Между волком и собакой. Стихотворения. –
М., Водолей, 2020. – 224 с.)

Не так давно я читал стихи безвременно ушедшего от нас обнинского поэта Валерия Прокошина и «запнулся» на строчке «путешествие вдаль – там, где волк догоняет собаку». «Где это волк гоняется за собакой? – удивился я. Написал на стихи Прокошина музыку, но всё никак не мог разобраться в этой загадочной фразе. Причём тут волк и собака в любовной драме? И, когда поэт Александр Соболев прислал мне в PDF свою книгу «Между волком и собакой», я уже не выдержал: эти люди знают что-то такое, чего я до сих пор не знал! И напрямик спросил об этом у Соболева. По идее писатель, конечно, должен о таких вещах знать. Но судьба порой складывается так, что, находясь в одном месте, ты об этом знаешь, а в другом – остаёшься в неведении. После сократовского «я знаю, что ничего не знаю» частное незнание уже мало смущает людей. Наоборот, оно вызывает энергию постижения. Хочется знать! Оказалось, что речь идёт о ночи, причём о строго определённом времени – между часом ночи и пятью утра. Марина Цветаева говорила, что это «заговорщиков час и юношей, час любовников и убийц».

Здесь, как мне кажется, Александром Соболевым заложен ещё один смысл. Ночь уже на исходе, однако, рассвет ещё не забрезжил. И все мы живём в ожидании, как бы в преддверии чего-то светлого. Сбудутся ли наши надежды? Вот и в жизни всей страны всё словно бы замерло на паузе между тьмой и светом.

В новой книге Александра с самого начала задан тон игры. Homo ludens – человек играющий (мода на латынь в стихах возвращается!). «Что наша жизнь? Игра». «Весь мир – театр, и все мы в нём – актёры». Эти ходячие фразы у всех на слуху. Но, как мне кажется, у Соболева его homo ludens ближе к интеллектуальной «игре в бисер» Германа Гессе. Частным проявлением которой является игра против смерти:

А значит – верьте или не верьте –
среди забот о любви и корме
играть приходится против смерти
в её отвратной и пошлой форме.

Когда мы говорим о «homo ludens», безусловно, стоит вспомнить одноимённую фундаментальную книгу-исследование известного голландского историка и культуролога Йохана Хёйзинги. В этом трактате Хёйзинга признаёт за игрой главную формообразующую роль в социальных – и не только – проявлениях. Он считает, что игра не является феноменом культуры, поскольку она намного древнее, чем культура. Однако сама культура, согласно Хёйзинге, имеет игровую природу. Мы видим, что ларчик Александра Соболева, даже если он открывается просто, таит в своих глубинах сюрпризы, а подчас и второе дно.

В современной поэзии сходные мотивы звучат у Григория Марговского («игра игр») и, особенно часто, у Константина Кедрова («я играю ни на чём обо всём»). А вот как это звучит у Соболева:

Он дарит миру с себя по нитке,
мешая аду, поодаль рая,
играя Гессе, Шекспира, Шнитке,
судьбой и жизнью своей играя.

И чуть дальше, в этом же стихотворении:

играть без правил, играть без судей,
ножу ответить своим дуплетом,
отдав ферзя (да игру, по сути) –
не горевать никогда об этом.

Особо отмечаю соответствие ритма стихотворения его содержанию. Поэтический слух – основа основ для мастера стихосложения. Соболев много знает, он эрудирован и начитан. Он – знаток, он – магистр. Как Диоген, он ищет человека. А ещё Александр ищет в стихах «философский камень», алхимию слова. Ищет человека в себе самом.

Ростов-на-Дону славится своими поэтическими традициями. В этом городе трудится много поэтов высокого уровня, выпускаются книги и альманахи. Вклад Ростова-на-Дону в русскую поэзию значителен. Александр Соболев, безусловно, выделяется среди ростовских лириков как самобытный мастер. Следует отметить, что по своей основной профессии Александр Соболев – физик. Помните, в советское время было деление творческих людей на физиков и лириков? В 21-м веке, на мой взгляд, произошло «слияние» физиков и лириков. Физики больше не ощущают поэзию как чужую для себя территорию, а отводят ей важную организующую роль.

«Во мне, а не в писаниях Монтеня находится то, что я в них вычитываю – говорил Паскаль. И, конечно, эта рецензия – проекция стихов Александра на мою судьбу, мой образ мыслей и мои духовные интересы. Как это – «ничего личного»? Всё – личное! Я просто не мог пройти мимо стихов Соболева об Афганистане, «Бурой баллады». Очень хорошие стихи! Что лишний раз доказывает: персональное присутствие на войне для поэта необязательно. Важно присутствовать в том или ином месте сердцем, душой, духом. «Бурая баллада», видимо, названа так потому, что льётся бурая кровь, и слово «бурый» идёт рефреном. Но автор-визионер закладывает здесь как минимум ещё один смысл. Может быть, почти случайно. Так, моджахеды стреляли в советских воинов из БУРов. «оБУРели»!

Больше не мучают горечь и страх,
больше не больно,
только из эха родится в горах
гул колокольный.
Освобождая от здешних забот
русскую душу,
он широко и неслышно плывёт
над Гиндукушем!
Он до краев наполняет собой
гиблую пропасть,
бережно держит над бурной водой
гибкую лопасть…
Вечным вопросом о зле и добре –
он без ответа
длится и длится в стальной кожуре
бронежилетов.

Отменно найденный ритм – дактиль с усечёнными парными строками. Стихи у Александра не всегда простые для понимания, и чуткий поэтический слух поэта помогает читателю в поисках истины. Именно по соответствию ритма смыслу читатель сознаёт, что перед ним блестящий поэт и цельная, самодостаточная личность. Достоинство человека можно выразить универсальной формулой Варлама Шаламова – «не верь, не бойся, не проси». Вот как аукается шаламовская триада в строчках Соболева:

Где смирение на царство венчается,
где подхвачены штаны бечевой –
наше сердце не боится случайного
и не просит у судьбы ничего.

В целом Александр – «поэт длинного дыхания». Баллады, длинные стихотворения, маленькие поэмы – его привычный ареал обитания, его стихия. Но это отнюдь не значит, что он не может написать прекрасное стихотворение из 12-16 строк.

Шесть часов у сна, у тишины,
льна и накрахмаленного ситца.
Снег упал. И, снова прощены,
к небу в гости можем попроситься.

А не то – плениться январём,
причаститься этой ночи ранней,
во дворе, под сонным фонарём,
нагрести блескучих острых граней
и потом от крохотных кресал
зажигать рождественские свечи.
…Эту ночь вчера живописал,
а сегодня – чаянная встреча.

Тише… тише… гаснут голоса,
остывают лампочки и строчки,
снежный свет скользит по волосам,
отменив пустые заморочки,
и рекламы клёкот чумовой,
и дверных электроканареек…
А в прогалах туч над головой
всё сильнее звёзды январеют.

Александр активно использует в своей поэтической речи особые выражения, которые присущи южнорусскому говору. Например, слово «блескучих» в данном стихотворении (блестящих). Соболев – прекрасный пейзажист:

Налилось и потяжелело,
посырело, как в бельевой,
алебастром и мокрым мелом
загустело над головой.
Капли в листья стучат негромко.
Задымлённый закат-цитрон
оседает песком в воронку,
оплывает за кромку крон.

Потихоньку тянет озоном,
по округе скрипит сверчок,
из промоченных чернозёмов
по стволам темнота течёт.
Всё – намерение и тайна,
всё – мистический тёмный знак:
юго-запада бормотанье,
неуверенный брёх собак…

Книга «Между волком и собакой» даёт самое широкое представление о поэзии Александра Соболева, о разнообразии его личности. Есть у него в стихах и юмор, и сатира. Вот, например, стихотворение «Новые процессы». Смешно и грустно, как юристы «отмазывают» отъявленного мерзавца Бармалея. Адвокату заплачены большие деньги, и он из кожи вон лезет, чтобы обелить своего подзащитного.

В документе, солидном гроссбухе –
вперемежку котлеты, и мухи,
и астральное тело истца.
Но не сыщется в мире белее
реноме шевалье Бармалея!
Он работает в поте лица!
Посудите, ведь нужно кому-то
поставлять обезьян в институты,
где исследуют их потроха?!
А у дока поехала кровля.
Нарушая свободу торговли,
он вопил и руками махал.

Мой клиент не приветствует крика.
Он родился на острове диком,
где свобода превыше всего!
Где валы разбиваются, пенясь!
И послал старикашку на… этот…
ну, на место поставил его.

Адвокатские дела – это тоже ведь «ролевая игра», где нужно обелить злодея и одновременно очернить святого. Смешно, когда вполне себе литературное слово «пенис» (по рифме) замалчивается, как будто обсценное, ругательное. Читатель ждёт уж рифмы «розы», но у Соболева, в отличие от Пушкина, не получает её.

Книга Александра «Между волком и собакой» выдвинута на престижную премию им. Фазиля Искандера. Пожелаем ей доброго пути и пытливых, верных читателей.